Фелиса: Я родилась в очень религиозной семье. Тринадцать моих родственников были либо священниками, либо членами какого-то католического ордена. Папа Римский Иоанн Павел II даже причислил моего двоюродного дядю, который преподавал в католической школе, к лику блаженных. Мой папа был кузнецом, а мама работала в поле. Из восьмерых детей я была самой старшей.

Когда мне было 12 лет, в Испании началась гражданская война. После войны папу посадили в тюрьму. Он не угодил диктаторскому режиму своими либеральными идеями. Забота о семье тяжелым бременем легла на плечи мамы, и одна ее подруга посоветовала ей отдать трех младших дочерей — Арасели, Лаури и Рамони — в монастырь в Бильбао (Испания), ведь там они, по крайней мере, не умерли бы с голоду.

Арасели: В то время мне было всего 14 лет, Лаури — 12, а Рамони — 10, и расставание с семьей далось непросто. В Бильбао мы занимались уборкой. Два года спустя монахини перевели нас в большой монастырь в Сарагосе, где заботились о пожилых. Там мы должны были мыть и убирать кухню. Для нас, подростков, это была очень тяжелая работа!

Фелиса: Когда мою сестру отправили в монастырь в Сарагосе, мама и местный священник, который был также моим дядей, решили, что и я должна там работать. Так они хотели отвадить  от меня одного местного парнишку, которому я нравилась. Будучи очень набожной девушкой, я была не против провести какое-то время в монастыре. Я привыкла каждый день ходить на мессу и даже подумывала стать миссионеркой, как моя тетя, которая была монахиней в Африке.

В монастыре никому не было дела до моего желания служить Богу в другой стране. Я чувствовала себя словно в заточении. Поэтому год спустя я решила вернуться домой, чтобы заботиться о своем дяде-священнике. Я занималась работой по дому, а по вечерам вместе с дядей, перебирая четки, читала молитвы. Также мне нравилось ухаживать за цветами в церкви и наряжать статуи Девы Марии и «святых».

Арасели: Вскоре наша жизнь в монастыре поменялась. После того как я дала первые монашеские обеты, монахини решили нас разлучить. Рамони осталась в Сарагосе, Лаури поехала в Валенсию, а меня отправили в Мадрид, где я повторила свои обеты. Монастырь в Мадриде предоставлял кров студентам, пожилым и другим людям, поэтому работы там было хоть отбавляй. Я трудилась в монастырской больнице.

Честно говоря, я ожидала от жизни монахини большего. Я-то думала, что буду читать Библию и понимать ее. Но тут никто не говорил ни о Боге, ни об Иисусе, да и к Библии мы не притрагивались. Я понемногу учила латинский, читала жития святых, молилась Деве Марии, а все оставшееся время занималась тяжелым физическим трудом.

Я была сильно подавлена и решила поговорить с матерью-настоятельницей. Я сказала ей, что не понимаю, почему я работаю здесь, чтобы другие набивали свои карманы, когда моя собственная семья нуждается в помощи. Она заперла меня в келье, надеясь, что я передумаю и останусь в монастыре.

Трижды монахини выпускали меня из кельи, но лишь для того, чтобы узнать, по-прежнему ли я хочу покинуть монастырь. Я была непреклонна, и они сказали мне написать заявление: «Я ухожу из монастыря, поскольку хочу служить Сатане, а не Богу». Это требование меня потрясло, и, хотя я мечтала покинуть монастырь, такого я написать не могла. В конце концов я попросила позвать исповедника и рассказала ему обо всем. Он получил у епископа разрешение, и меня отправили обратно, в монастырь в Сарагосе. Через несколько месяцев мне разрешили оставить монастырь. Вскоре то же самое сделали Лаури и Рамони.

Фелиса: Со временем я вышла замуж и переехала в провинцию Кантабрия. Я все так же регулярно посещала мессу, и однажды в субботу с кафедры прозвучало необычное объявление. «Видите эту книгу? — гневно произнес священник, показывая книгу „Истина, ведущая к вечной жизни“.— Если кто-нибудь вручит вам ее, отдайте ее мне или выбросьте!»

Этой книги у меня не было, но я сразу же захотела ее раздобыть. Пару дней спустя в мою дверь постучали две женщины и предложили мне «запрещенную» книгу. Это были Свидетели Иеговы. Тем же вечером я ее прочитала, а когда они вернулись, я согласилась на изучение Библии.

Вскоре истина затронула мое сердце. Моя прежняя набожность превратилась в глубокую любовь к Иегове. Я стала ревностно ему служить и в 1973 году крестилась. Хотя у меня было мало возможностей делиться истиной с родными, я делала все, что могла. Как я уже упоминала во вступлении, поначалу они яростно противились моей вере, особенно Арасели.

Арасели: Жизнь в монастыре озлобила меня. Все же я продолжала каждый день читать молитвы по четкам, а по воскресеньям ходила на мессу. Я по-прежнему хотела понять Библию и просила Бога о помощи. Но когда Фелиса говорила со мной о своей новой вере, она была такой восторженной, что я считала ее фанатичкой и обо всем с ней спорила.

Через несколько лет я вернулась в Мадрид по работе и вскоре вышла замуж. Со временем я разочаровалась в религии. Я заметила, что те, кто регулярно посещает мессу, на деле не следуют учению Евангелия. В итоге я перестала ходить в церковь. Я больше не верила ни в «святых», ни в исповедь, ни в огненный ад и даже избавилась от всех своих статуэток. Но я не знала, правильно ли поступаю. Чувствуя ужасное разочарование, я продолжала молить Бога: «Я хочу узнать тебя. Помоги мне!» Помню, как Свидетели Иеговы несколько раз стучали в мою дверь, но я им не открывала. Я не доверяла ни одной религии.

 В начале 1980-х годов мои сестры Лаури и Рамони, которые в то время жили во Франции и Испании соответственно, начали изучать Библию со Свидетелями Иеговы. Я решила, что они, как и Фелиса, заблуждаются. Позднее я познакомилась и подружилась с Анхелинес, которая жила неподалеку. Она тоже была Свидетелем Иеговы. Все снова и снова Анхелинес и ее муж предлагали мне изучать Библию. За моим скептицизмом они разглядели жажду библейской истины. Наконец я сказала им: «Ладно. Но я стану изучать только при условии, что пользоваться будем моей Библией». Я имела в виду перевод Накара — Колунги.

Фелиса: В 1973 году, когда я крестилась, в городе Сантандер, административном центре Кантабрии, насчитывалось около 70 Свидетелей. У нас была огромная территория для служения, поэтому, чтобы проповедовать по всей провинции, мы ездили вначале на автобусах, а потом на автомобилях — из одной деревни в другую. Так мы посетили сотни деревень.

На протяжении лет я проводила много библейских изучений с разными людьми, а 11 из них крестились. Почти все они были католиками. Я помню, как сама свято верила в католические учения, поэтому знала, что должна быть терпеливой и понимающей. От глубоко укоренившихся религиозных представлений невозможно избавиться в одночасье. Чтобы люди поняли, где истина, их сердце должны затронуть Слово Иеговы и его святой дух (Евр. 4:12). Мой муж Бьенвенидо, который был полицейским, крестился в 1979 году, а незадолго до своей смерти изучать Библию стала и моя мама.

Арасели: Изучая Библию со Свидетелями, я поначалу им не доверяла. Но прошло несколько недель, и я заметила, что от моей озлобленности не осталось и следа. Я была очень впечатлена: Свидетели Иеговы сами исполняли то, чему учили. На смену безверию пришла крепкая вера, и я стала гораздо счастливее. Даже соседки говорили мне: «Арасели, ты идешь верным путем!»

Помню, как я молилась: «Иегова, спасибо тебе, что не бросил меня. Ты столько раз давал мне возможность найти то, что я искала,— библейскую истину». Я попросила прощения у Фелисы за все обидные слова, что ей наговорила. Мы больше не ведем ожесточенных споров, а увлеченно обсуждаем Библию. Я крестилась в 1989 году, когда мне был 61 год.

Фелиса: Сейчас мне 91 год. Я вдова, и силы у меня уже не те. Но я все так же каждый день читаю Библию, присутствую на встречах собрания, когда мое самочувствие это позволяет, и делаю все, что могу, в проповедническом служении.

Арасели: Может быть, из-за того, что я сама была монахиней, мне нравится проповедовать священникам и монахиням. Я оставила им много библейской литературы, и у меня состоялись с ними интересные беседы. Помню, как я несколько раз разговаривала с одним священником. В итоге он сказал мне: «Арасели, я с тобой полностью согласен. Но куда я пойду в моем-то возрасте? Что скажут прихожане и моя семья?» Я ответила: «А что скажет Бог?» Он грустно кивнул, однако на тот момент ему недоставало смелости продолжать поиски истины.

Также я никогда не забуду, как мой муж впервые сказал, что хочет пойти со мной на встречу собрания. И хотя на тот момент ему было уже более 80 лет, с тех пор он никогда не пропускал христианские встречи. Он изучал Библию и стал некрещеным возвещателем. Я с теплотой вспоминаю, как мы вместе проповедовали. Он умер, не дожив двух месяцев до того дня, когда должен был креститься.

Фелиса: Огромную радость мне принесло то, что три моих младших сестры, которые поначалу противились истине, в итоге стали моими духовными сестрами. Нам так приятно собираться вместе и говорить друг с другом о нашем Боге Иегове и его Слове. Наконец мы с моими сестрами обрели духовное единство! *