В начале 1942 года, вскоре после того, как Соединенные Штаты вступили во Вторую мировую войну, я заканчивал пятый курс и через несколько месяцев должен был получить степень бакалавра по архитектурному проектированию. В то время у меня было два соседа по комнате. Как-то раз один из них предложил мне поговорить с человеком, который «приходил к парням с нижнего этажа». Так я познакомился с Джоном (Джонни) Бремером, Свидетелем Иеговы. Меня поразило, что он мог найти в Библии ответ практически на любой вопрос. Я был так впечатлен этим, что стал регулярно изучать с Джонни Библию и со временем начал при любой возможности ходить с ним в проповедь.

Отец Джонни, Отто, стал Свидетелем Иеговы, будучи президентом банка в городе Уолнат (штат Айова). Отто отказался от этой должности, чтобы больше времени уделять проповедническому служению. Его прекрасный пример и пример его семьи помогли мне принять одно из важнейших решений в моей жизни.

Однажды наш декан сказал мне, что в последнее время я стал хуже учиться, и предупредил, что если и дальше так пойдет, то диплома мне не видать. Помню, что я горячо помолился Иегове Богу и попросил о руководстве. Вскоре меня вызвал мой преподаватель по проектированию. Он сообщил, что получил запрос от одной фирмы, которой требовался инженер, и взял на себя смелость ответить на телеграмму и сказать, что я соглашусь на эту должность. Я поблагодарил его, но объяснил, что хочу посвятить свою жизнь служению Иегове. 17 июня 1942 года я крестился и почти сразу же стал пионером, то есть проповедником, который значительную часть времени уделяет библейской просветительной деятельности.

Позднее в том же году я получил повестку в армию, и мне пришлось объяснять перед призывной комиссией, почему совесть не позволяет мне воевать. Я предоставил характеристику от преподавателей своего университета, в которой обращалось внимание на мою хорошую репутацию и превосходные навыки инженера-строителя. Однако, несмотря на такие положительные отзывы, меня оштрафовали на 10 000 долларов США и приговорили к пяти годам тюрьмы в городе Левенуэрт (штат Канзас).

На тюремной ферме в Левенуэрте отбывали наказание более 230 молодых Свидетелей. Мы трудились под присмотром охранников. Некоторые из них знали о том, что мы придерживаемся христианского нейтралитета, и уважали нашу позицию.

Благодаря содействию тех охранников мы могли регулярно проводить наши христианские встречи. Они также помогали нам получать библейскую литературу. Начальник тюрьмы даже оформил себе подписку на журнал «Утешение» (сейчас «Пробудитесь!»)!

Я провел в тюрьме три года из пяти назначенных, и 16 февраля 1946 года — через несколько месяцев после окончания Второй мировой войны — меня освободили. Я сразу же возобновил пионерское служение. Меня назначили обратно в Левенуэрт. При одной мысли о возвращении мне становилось не по себе, ведь там были очень сильные предубеждения против Свидетелей Иеговы. Найти работу было трудно, а жилье — еще труднее.

Помню, как, проповедуя по домам, я встретил одного из тюремных охранников и он крикнул мне: «Убирайся отсюда!» Увидев у него в руке бейсбольную биту, я не на шутку испугался и быстро ушел. В другой раз одна женщина сказала мне: «Подождите минутку» — и закрыла дверь. Я остался ждать, но вдруг сверху из окна на меня хлынул поток грязной воды. Да, всякое случалось, и все же в моем служении было много благословений. Позднее я узнал, что некоторые люди, которым я оставлял библейскую литературу, стали Свидетелями.

В 1943 году в штате Нью-Йорк была основана школа для миссионеров. Я прошел обучение в десятом классе этой школы. В настоящее время она называется Библейская школа Сторожевой Башни Галаад. После выпуска, который состоялся 8 февраля 1948 года, моим назначением стал Золотой Берег (сейчас Гана).

Когда я прибыл в эту страну, мне поручили проповедовать правительственным чиновникам и европейцам. По выходным я сотрудничал с местным собранием Свидетелей Иеговы и участвовал в служении по домам. Я также посещал Свидетелей, живших в отдаленных местах, и обучал их делу проповеди. Кроме того, я служил разъездным надзирателем в соседней стране — Берег Слоновой Кости (сейчас Кот-д’Ивуар).

За время своего служения в этих странах я научился жить как настоящие африканцы — спать в глинобитных хижинах, есть руками и ходить с лопаткой «за пределы лагеря», как когда-то израильтяне в пустыне (Второзаконие 23:12—14).  Это помогло мне и другим миссионерам заслужить уважение местного населения. Мы начали изучение Библии с женами некоторых чиновников. Поэтому, когда наши противники стали нам препятствовать и добились аннулирования наших виз, жены тех чиновников надавили на своих мужей, и в итоге нас не депортировали!

Как это часто бывает с миссионерами в Африке, я заболел малярией. Меня бросало то в жар, то в холод, и я бредил. Порой мне даже приходилось держать рукой нижнюю челюсть, чтобы не стучали зубы. Тем не менее служение приносило мне много радости и удовлетворения.

Еще до своего отъезда из Соединенных Штатов я познакомился с Евой Холлквист. Мы переписывались четыре года. 19 июля 1953 года она должна была окончить 21-й класс Школы Галаад, выпуск которого планировалось провести в Нью-Йорке на стадионе «Янки» во время международного конгресса Свидетелей Иеговы. Капитан одного корабля согласился бесплатно взять меня в Соединенные Штаты при условии, что во время плавания я поработаю на борту его судна.

За время этого путешествия не раз случались штормы. Но через 22 дня пути я наконец прибыл в Нью-Йорк и встретился с Евой в главном управлении Свидетелей Иеговы в Бруклине. Там, на крыше одного из зданий, откуда открывался великолепный вид на гавань Нью-Йорка, под необъятным небом, я сделал ей предложение. Позднее Ева отправилась вместе со мной служить на Золотой Берег.

Мы с Евой прослужили в Африке несколько лет, но однажды я получил письмо от моей мамы, в котором она сообщала, что отец умирает от рака. Получив разрешение на время оставить наше назначение, мы с Евой поехали в Соединенные Штаты. Папа таял на глазах, и очень скоро его не стало.

Позднее мы вернулись в Гану, но через четыре года узнали, что мамино здоровье сильно ухудшилось. Друзья советовали нам возвратиться домой, чтобы ухаживать за ней. Это было самое тяжелое решение в нашей жизни. Проведя в миссионерском служении 15 лет,— из них 11 вместе,— мы вернулись в Соединенные Штаты.

В течение нескольких лет мы по очереди заботились о маме и возили ее на собрание, когда у нее были силы. 17 января 1976 года она умерла в возрасте 86 лет. Но еще более страшное горе постигло меня девять лет спустя. У Евы обнаружили рак. Мы изо всех сил боролись с болезнью, но проиграли эту битву, и 4 июня 1985 года моя дорогая жена умерла, ей было 70 лет.

В 1988 году меня пригласили на посвящение новых зданий филиала в Гане. Это было незабываемое событие! 40 лет назад, когда я только приехал в Гану после Школы Галаад, там было всего несколько сот Свидетелей Иеговы. В 1988 году в этой стране насчитывалось уже более 34 000 Свидетелей, а сейчас их около 114 000!

Через два года после поездки в Гану, 6 августа 1990 года, я женился на близкой подруге Евы, Бетти Миллер. Мы продолжили наш христианский путь вместе. Служение Иегове, как и прежде, остается главным делом нашей жизни. Мы с нетерпением ждем того дня, когда сможем вновь увидеть наших бабушек и дедушек, родителей, а также Еву, которые воскреснут на райской земле (Деяния 24:15).

Слезы радости катятся по моим щекам, когда я размышляю о великой чести, которой удостоил меня Иегова,— быть инструментом в его руках на протяжении более 70 лет. Я часто благодарю его за то, что он помог мне сделать служение ему главным делом жизни. Хотя сейчас мне за 90, величайший архитектор и проектировщик во всей Вселенной, Иегова, и по сей день дает мне силу и мужество, чтобы оставаться на христианском пути.